И королевство впридачу - Страница 19

– Я в этом не сомневаюсь, – кивнул Деметриос. – Такие женщины всю жизнь сводят мужчин с ума. Я не стал исключением из правила и влюбился в нее с первого взгляда. Она ответила мне взаимностью. Вернее, я так думал, но позднее выяснилось, что мое состояние привлекало ее гораздо больше, чем я сам. Что ж, красивым женщинам свойственно стремиться к богатству.

Лиз насупилась. Вот и неправда. Ее, например, деньги никогда не интересовали, хотя люди и называют ее красивой.

– Мы поженились, и у нас родилась ты, – продолжал Деметриос, не сводя глаз с личика Лиз. – Не буду скрывать, что я был немного разочарован. Мне хотелось иметь наследника…

Деметриос умолк, понимая, что и так сказал слишком много. Не стоит ранить Лиз еще больше.

– Я в курсе, – вымученно улыбнулась девушка. – Александр посвятил меня в суть дела.

– Ты не должна думать, что я отверг тебя. – Деметриос посмотрел на дочь, и она, не дрогнув, встретила его взгляд. – Я знал, что у нас с Элизабет будут еще дети, и любил тебя…

Лиз закусила губу, чтобы не разрыдаться. Ничего себе любовь!

– Однако твою мать мои планы не устраивали. Она заявила мне, что слишком намучилась с тобой и больше не собирается подвергать себя таким мучениям. Она хотела развлекаться, наслаждаться своей молодостью, красотой и теми благами, которые ей сулило мое состояние… Только тогда я понял, что я сам никогда не привлекал Элизабет. Ей хотелось богатой, беспечной жизни, а не семьи и детей. Через месяц после родов она начала посещать приемы и вечеринки, устраивать банкеты, совершенно игнорируя дочь.

Лиз вздохнула. Да, это было в духе ее дорогой мамочки.

– Естественно, я был в ярости. Мы ссорились каждый день, но Элизабет не обращала на мои слова ни малейшего внимания. Она радовалась жизни, а я и Пенелопа только мешали ей…

Какое-то мучительное воспоминание пришло на ум Деметриосу, потому что черты его лица внезапно омрачились. Он тряхнул головой и заставил себя продолжать.

– До меня стали доходить слухи о том, что Элизабет ведет себя совсем не так, как полагается примерной жене… Я перестал просить. Я стал угрожать. И тогда она убежала от меня вместе со своим любовником. А чтобы ранить меня еще сильнее, она забрала с собой Пенелопу.

Лиз неотступно преследовало ощущение, что она слушает историю посторонних ей людей. Пенелопа, дочь этого сурового седовласого мужчины, не имела к ней никакого отношения. Похоже, Деметриос и сам до конца не освоился с мыслью о том, что эта взрослая девушка и есть тот грудной младенец, который был увезен из его дома двадцать один год назад.

– Я был настолько зол и унижен, что не стал ничего предпринимать.

Лиз не удержалась и хмыкнула.

– Да, я поступил неправильно, – согласился Деметриос. – Но оскорбленная гордость оказалась сильнее. Я решил, что раз эта женщина предпочла мне другого, то я не желаю больше ничего знать ни о ней, ни о ее ребенке. Правда, я выяснил, что она уехала в Америку к своим родственникам и там вышла замуж. С тех пор я не интересовался ее жизнью.

У Лиз на глаза навернулись слезы. Как мило с его стороны откровенно рассказать ей обо всем! Непонятно одно – зачем ему понадобилась Лиз сейчас?

– Наверное, ты спрашиваешь себя, почему я вдруг вспомнил о том, что у меня есть дочь? – проницательно спросил Константин.

Лиз кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

– Это очень сложный вопрос, – вздохнул он. – Боюсь, что мне понадобилось целых двадцать лет, чтобы понять, что я люблю тебя и ужасно виноват перед тобой.

Такого девушка не ожидала. Едкие слова, которые она собиралась швырнуть в лицо этому человеку, замерли на губах. Как ей хотелось рассказать ему все о своем детстве, полном обид и унижений, о страстном стремлении встретиться с отцом, который мог бы защитить ее от всех несчастий… Но внезапно в ее сердце проснулась жалость к этому больному старому человеку. Он совершил ошибку. Страшную, огромную ошибку, за которую он сполна расплатился угрызениями совести и годами одиночества. Стоит ли увеличивать его тяжкую ношу?

– Мама должна была мне все рассказать, – тихо сказала Лиз.

– А я должен был раньше появиться в твоей жизни, – покачал головой Деметриос. – Я даже не прошу тебя о прощении, девочка моя. Просто позволь мне начать все с начала… Если пожелаешь, ты можешь в любой момент вернуться в Америку. Я все пойму, я опоздал стать тебе настоящим отцом. Но, может быть, ты все-таки дашь мне один шанс?

Голос Деметриоса задрожал. Лиз опустила глаза. Как трудно решить! Возможно, этот новоприобретенный отец только причинит ей боль. Сейчас она вполне самостоятельна и не нуждается в родителях. Страшно привязаться к кому-нибудь и лишиться душевной независимости… Но с другой стороны, этот человек предлагает ей дом и семью. У нее появится отец, который позаботится о ней, который будет любить и опекать ее. Она больше не одинока в этом мире. Она больше не сирота и не подкидыш. Она – Пенелопа Ариадна Деметриос.

– Я согласна, – просто сказала девушка и быстро-быстро заморгала, потому что предательские слезы все-таки пробились сквозь заслон пушистых ресниц и покатились по щекам.

Оставив Лиз наедине с отцом, Александр прошел в свой кабинет. Там горела настольная лампа, едва освещая бесчисленные ряды книг, поднимающиеся к потолку. Он не стал включать верхний свет, сел на диван в углу и запрокинул голову на спинку. Только сейчас он почувствовал, что очень устал. Это путешествие без остановки, девушка, способная ввергнуть в искушение даже святого… Никогда в жизни ему не приходилось столько испытывать одновременно…